Как Черчилль и Сталин разделяли Европу
Опубликовано: 05.09.2018
Старый британский бульдог полагал, что отношения пока еще были бы урегулированы с помощью прагматичных показателей классической дипломатии.
Знаменитый итальянский парламентарий, беллетрист и политик Серджио Романо, основной категории «Послания читателей» в газете Corriere della Sera, ответил на вопрос Игнацио Авторитетно о разделе Европы в период после войны.
«Английский премьер отправился в Столицу в начале октября 1944 года для размена воззрениями со Сталиным. «Попробуем упорядочить наши дела на Балканах, — заявил Черчилль Сталину. — В Болгарии и Румынии располагаются ваши войска, у нас же там интересы, миссии и представители. Попробуем не топотать ногами по пустячным вопросам. Что же касается Англии и РФ, что бы вы заявили о том, что ваше воздействие в Румынии составит 90%, наше воздействие в Греции будет аналогичным, и любой из нас будет иметь 50% воздействия в Югославии?» — сообщает издание.
Страна советов. Забытые вожди. Смотреть Фильм 2017. Вячеслав Молотов. Премьера 2017 от StarMedia
«Чтобы его мысль была более ясна и чтобы показать Сталину, что он готов принять на себя официальные обещания, Черчилль сообщил проценты на листке документы. Сталин прочел написанное и установил собственную роспись в символ согласия. Не впервые он подписывал документ о разделе территории», — напоминает Серджио Романо.
Забытая Бомба. Нагасаки. Как скинули Атомную Бомбу
«Однако в реальности итог встречи между Черчиллем и Сталиным был не тем, на который надеялся английский премьер. По 2-м основаниям. Прежде всего, Англия в послевоенные годы не была основным собеседником СССР. В годы прохладной битвы данную роль играли США. Во вторую очередь, предложение Черчилля было образовано на старом видении интернациональной политики. «Старый британский бульдог полагал, что отношения пока еще были бы урегулированы с помощью прагматичных показателей классической дипломатии. Он не принял к сведению свежий момент, значительно изменивший природу интернациональных отношений. Этим условием стала идеология. На протяжении нескольких лет после окончания битвы стало понятно, что восточные обладатели миноритарных квот в Главной и Западной Европе не имели там никаких прав, тогда как СССР мог рассчитывать на протяжении многих лет на революционные партии, в первую очередь, во Франции и Италии», — сообщает создатель публикации.